Черт знает, что двигало одиночкой, когда он внезапно вскочил как ужаленный со своей нагретой подстилки в рощице и бодрой рысцой поспешил к территории одиночек. Если быть точнее - к амбару. Оставляя на ветвистых кустах нити своей шерсти, затронутые неминуемой линькой, Юдас продирался через гущу неизвестных и абсолютно колючих кустарников к заветной цели, задаваясь единственным вопросом. Собственно говоря, зачем? Зачем тащиться через тридевять земель ради вполне сомнительного удовольствия ловить судьбу в бесприхозном амбаре этих неопрятных, по его мнению, одиночек. Ведь только он вполне себе следил за собой, был аккуратен, да к тому же, никогда не братался с этими существами. Жить одному всегда казалась привлекательней: во всяком случае, хоть пейзажами можно спокойно насладиться. Солнце медленно и неумолимо отдалялось градус за градусом от черты горизонта, уходя в зенит, оставляя за собой рваные полосы из облаков нежно-алого цвета. Еще не конец утра, но и не начало дня: любимая пора одиночки. Именно тогда гуляют по степям запахи сотен различных растений; солнце, не до конца согревшее землю, начинает ход нового дня. Романтика и благодать.
Кот позволила себе не мгновение остановиться - чтобы отдышаться и полюбоваться горячо любимым пейзажем - а затем продолжил свой спонтанный путь. Выйдя наконец из зоны кустарник-дерево-кустарник, Юд увидел перед собой горячо любимые холмы, от которых веяло бесшабашной и сумасшедшей свободой, срывающий все преграды для мечтаний в душе. Осталась самая малость. Пересечь эту равнинную громадину и прийти наконец к злосчастному амбару. Одиночка, откровенно говоря, был уже далеко не рад, что ушел из своего нового, только что приобретенного и обжитого дома, оставив там недоеденного кролика. Впрочем, такие отлучки стали уже вполне себе обыденными в тяжелой и напряженной жизни Юдаса. Он же у нас Бог, а времени на дела житейские совсем не остается.. По пути обратно надо поймать что-нибудь. Или трав найти. - на ходу размышлял кот, вертя головой во все стороны, желая запомнить такую красоту на всю жизнь. Каждый закат, знаете ли, особенный. Плюс к тому Юдас просто до припадка любит собирать разные травы. Пахучие травы. А еще Юд чересчур любит лирические отступления и романтические пейзажи. Когда до исконной цели оставалось несколько лисьих хвостов, одиночка прибавил ходу, но практически сразу же его сбавил, натолкнувшись на незнакомый запах, приближающийся к амбару с другой стороны. Даже незнакомым его нельзя было назвать: откуда-то, из глубин, память иногда услужливо подкидывала нужные воспоминания, но сейчас, увы, все было как после сна: все пытаешься вспомнить, но эти усилия абсолютно тщетны. Остановившись - не стоит лезть на рожон, не будучи вооруженным до зубов - одиночка тщательно принюхался, но, увы, ветер был сегодня более, чем неспокойный и племя, к которым принадлежал этот персонаж, различить не удалось. Кстати, у кота был вариант, что запах вообще не племенной, а одиночки. Однако ветер все также не давал опознать точно. Одно радовало: в этом амбаре точно не было соплеменников этого самого персонажа, там был один кот. Подойдя на несколько шагов ближе, Юд понял, что ошибся: в амбаре был шабаш различных запахов, но все исходило от одной, поразительно знакомой, кошки. И Юд, как самому умному-разумному, надо было туда непременно влезть и выяснить, в чем же дело?
- Хэй, дорогуша, а что мы тут делаем? - звонкий радостный голосок бродяги разнесся по всему амбару, обрекая Юдаса на нежеланно-огромное количество пристального внимания, исходящего от одного персонажа.